РПА «ОТЦЫ и ДЕТИ»                                                                        ДЕЛО  ДЕГТЯРЕНКО

 

 

         Георгий ТЮРИН                                                                         «ЧЕМ  АБСУРДНЕЕ, ТЕМ …» (журнал «Российский адвокат», №6,2001)

 

          В справедливости парадоксального утверждения, что нет ничего сложнее самого простого, я убедился, когда стал адвокатом не избалованного жизнью и особым достатком, обыкно­венного работяги Вячеслава Дегтярен­ко. После смерти жены у него украли... полуторагодовалую дочь. Причем он знал, что сделала это сестра умершей - Наталья Харитонова. Казалось бы, чего уж проще: налицо киднепинг - нака­зуемое законом деяние. Однако очевид­ный факт не получил юридической оценки по сей день.

Вячеслав Васильевич сделал все, что­бы добром разрешить возникший не по его воле конфликт и вернуть дочь, но его попытки успехом не увенчались. Наталья сменила «место дислокации». И тогда Дегтяренко обратился в мили­цию. Вот тут-то и начались настоящие сложности, разобраться с которыми уда­лось лишь через три с лишним года.

Цифра «три» в этом деле вообще иг­рает какую-то полумифическую роль. Начнем с того, что Дегтяренко искал защиты своих отцовских прав в трех от­делах внутренних дел - по месту житель­ства свояченицы, тещи и собственному («Хорошево-Мневники», «Левобереж­ный», «Лианозово»). И повсюду получил отказ с уникальной мотивировкой: мол, дело это семейное, вне нашей компетенции, разбирайтесь сами. Ткнулся в Головинскую, Бутырскую и Московскую городскую прокуратуры, по определению обязанные надзирать за соблюдением закона, в том числе и органами милиции. И получил три почти дословно повторяющихся ответа: конфликт вне нашей компетенции, обращайтесь в суд.

Но прежде надо было побывать в районных органах опеки все тех же «Хорошево-Мневников», «Левобережного», «Лианозово». Сначала и там сказали о невозможности вмешиваться в семейные конфликты такого рода, но потом снизошли, стали разбираться.  И через три месяца пришли к выводу,  что оснований для проживания Настеньки у Натальи Харитоновой дей­ствительно нет, что ребенок и в самом деле должен жить с отцом. Однако, опять-таки заявили, что дальше их полномочия, дескать, не распространяются - это дело милиции.

Круг замкнулся. Отец понял, что «спа­сение утопающих - дело рук самих уто­пающих». Нанял частных сыщиков, кото­рые каждые три месяца обещали, что вот-вот выйдут на адрес, где прячут девочку, но так и не смогли этого сделать. Он все-таки узнал адрес, сумел вернуть девочку домой, но Харитонова опять организова­ла ее похищение, причем Вячеславу из­рядно досталось от трех мужчин, нанятых Харитоновой, которые и увезли Настеньку на машине.

Отчаявшись в бесплодных попытках разрешить ситуацию, Дегтяренко подал иск в Бутырский межмуниципальный суд. Но и тут уткнулся лбом в стену. За два года судебных тяжб ответчица Харито­нова всего раза три побывала на засе­даниях, которые из-за ее отсутствия от­кладывались восемнадцать раз (кстати, за это время сменилось трое судей).

Почему же суд не воспользовался сво­им правом и не обеспечил привод от­ветчицы? Тут уж, казалось бы, «вся ком­петенция» в руки, однако такая мера показалась судье чрезмерной. Милиции нужно было решение суда, суду - при­сутствие на заседании ответчицы, ответ­чице - чтобы милиция не привела ее в суд, а милиции... В общем, у попа была собака, он ее любил... Все повторяли изрядно затертые тезисы о верховенстве закона, торжестве истины и справедли­вости, а Настенька Дегтяренко между тем в свои неполные пять лет уже успе­ла осиротеть трижды: когда умерла ее мама и когда девочку дважды похища­ли у отца.

Вот в процесс по такому, вроде бы яс­ному, совсем не сложному делу мне пришлось вступить на стадии, когда от ясно­сти мало что осталось, а очевидная про­стота обернулась клубком проблем, глав­ная из которых - возбуждение уголовно­го дела против... самого Дегтяренко.

Оказывается, похитив Настю во вто­рой раз, Харитонова подала заявление бутырскому прокурору В. Волтунову. В котором обвинила Дегтяренко в уго­ловном преступлении - похищении соб­ственной дочери. «Финт», которому мог бы позавидовать и сам Остап Бендер, но от которого за версту несет фаль­шью. Тем не менее, в прокуратуре, где, кстати, почти год разыскивали и не мог­ли обнаружить Харитонову, ее заявле­ние приняли, дело возбудили.

И вот в то время, когда судебные при­ставы-исполнители из Северо-Восточно­го округа столицы, исполняя решение Бутырского суда о возвращении ребен­ка отцу, взламывали дверь квартиры Харитоновой, в квартире Дегтяренко... проходил обыск. Что искали - непонят­но. Что нашли - ничего, кроме Настиных кукол и одежды. К сожалению, при­ставы тоже ушли ни с чем, в квартире девочку не обнаружили. Харитонова и ее мать Моисеева перепрятали ребен­ка в другое место. Кстати, за это на них дважды накладывался штраф, правда, так и не уплаченный.

        Приставы вынуждены были вывезти из квартиры домашние вещи похитителей и отметить в акте: «Харитонова Н. С. пы­талась уничтожить исполнительный лист Бутырского суда, выхватив его у приста­вов. Приставами по этому поводу пода­но заявление в ОВД «Хорошево-Мневники» о привлечении ее к ответствен­ности. В суд Харитонова не явилась, по месту прописки не проживает, место ее пребывания неизвестно. Своими дей­ствиями Харитонова и Моисеева всячес­ки препятствуют исполнению решения суда».

Ну что тут неясного или сложного, если даже наш нерасторопный суд вынес ре­шение и добивается его исполнения? Дело прокуратуры - содействовать это­му. Однако Бутырская прокуратура гну­ла нечто свое, трудно поддающееся нор­мальному рассудку. Провела три экспер­тизы, которые, по замыслу инициаторов, должны были подтвердить нелепые пред­положения Харитоновой о неких «насиль­ственных действиях» отца по отношению к дочери. Естественно, ни одна ничего подобного не засвидетельствовала. Тог­да следователь Абрамов назначил четвер­тую экспертизу, теперь ей подвергся уже сам Дегтяренко. Его заподозрили в «не­исполнении обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего и в... совершении  развратных действий в отношении доче­ри Насти» (?!).

В связи со всем этим возникает масса вопросов. Самые простые - как Дегтярен­ко мог «исполнять обязанности по воспи­танию», если объект воспитания («несо­вершеннолетнего») у него увели? И как ему удалось «совершить развратные дей­ствия» в отношении скрываемой дочери, которой, к слову, в момент кражи было всего полтора года? А вот вопросы по­сложнее: чем следствию и прокуратуре так насолил Дегтяренко? Почему они столь настойчивы в стремлении перенести все| с больной головы на здоровую? Ведь очевидная предвзятость не исчезла даже со сменой следователя. Ничего не перепро­верялось. Новый следователь Васильев прямо заявил: раз его предшественник Абрамов сказал, что Дегтяренко виновен, значит так оно и есть, а потому ему лично и изучать это дело незачем. И Васильев просто пере­писал предыдущее постановление и по­просил продлить срок следствия по делу до восьми месяцев.

Вот тебе и простое, ясное дело. При­шлось мне, адвокату, разбираться с лич­ностью и мотивами почти террористи­ческих действий похитительницы. Ина­че говоря, проводить собственное рас­следование. И вот что выяснилось. Что Наталья Харитонова давно занимается коммерцией: торгует ширпотребом из Турции и Китая. Что с милицией знако­ма не понаслышке. С судом - тоже: в 1998 году была наказана (Бутырским же судом, кстати) за мошенничество. Пос­ле смерти собственной сестры - матери Настеньки, Наталья получала ее инвалидную пенсию и тратила на себя. Кста­ти, в тот раз Вячеслав Васильевич вы­ступал на суде свидетелем, дал, есте­ственно, правдивые показания, что очень не понравилось обвиняемой. Она потом шантажировала его, требовала отдать ей вещи умершей жены, иначе, мол, возбудит против Дегтяренко уголов­ное дело. Ну дрогнул мужик, отдал вещи. А дело-то «о насильственных действиях» все равно появилось на свет.

Мне было важно понять: зачем Хари­тоновой, родственно весьма далекой от приемной дочери Дегтяренко, в прин­ципе постороннему человеку, весь этот сыр-бор? Да просто затем, чтобы на законных основаниях получать пособие на ребенка от государства, иметь льго­ты матери-одиночки и, само собой ра­зумеется, алименты с отца, благо он мужик работящий, зарабатывающий.

Дальше работать стало проще. Подал жалобы на незаконные постановления прокуратуры в Бутырский суд, где очень хорошо знают и Дегтяренко, и Харито­нову. В полном соответствии с законом ходатайствовал перед новым бутырским прокурором, старшим советником юс­тиции Валерием Чепи-ипа о прекраще­нии уголовного дела, отмене избранной в отношении Дегтяренко меры пресе­чения в виде подписки о невыезде.

Честно говоря, настраивался на дол­гую, мучительную и, к сожалению, при­вычную для адвокатов борьбу с чинов­ной тягомотиной. Ну если следователь Абрамов для следователя Васильева советчик и бог, то почему прокурор Болтунов не может быть таким же для прокурора Чепи-ипа? А оказалось, ни­чего подобного. Валерий Ремизович, что бывает в нашей практике не так уж часто, досконально изучил матери­алы дела, проверил данные всех экс­пертиз, основания для возбуждения уголовного дела, законность и обосно­ванность судебных постановлений. И принял решение. Не могу лишить себя удовольствия чуть-чуть придержать дыхание перед тем, как объявить: уго­ловное преследование моего довери­теля Вячеслава Васильевича Дегтярен­ко было прекращено.

Итак, право восторжествовало. Пока, впрочем, лишь частично. Дочь отцу так и не возвращена. Мы будем продолжать бороться и надеемся на полное торже­ство закона, который определяет роди­тельские права не по половому призна­ку, а по степени реального участия в судьбе ребенка. И еще нам с Вячесла­вом Васильевичем очень хочется поко­лебать твердь каким-то образом прижи­вающегося в нашей юриспруденции постулата: чем абсурднее обвинение, тем труднее оспаривать позицию обви­няющих. То есть внести свой вклад в возвращение к реальной жизни извест­ного, но многими игнорируемого прин­ципа презумпции невиновности.

Сколько о него было копий сломано! Даже после того, как этот важный прин­цип был прописан в Конституции РФ. И ведь никто вроде бы не возражает, все «за». Но попробуйте хотя бы заикнуться о презумпции невиновности в милиции, прокуратуре, налоговой полиции. Вас просто на смех поднимут и заставят в буквальном смысле этого слова доказы­вать, что вы не «верблюд». Так не пора ли нашим законодателям принимать та­кие законы, в соответствии с которыми обязанность доказывать вину реально вменялась бы самим правоохранитель­ным органам?

Эта информация на декабрь 2001 г. Издевательства властей над В. В. Дегтяренко продолжаются: розыск похищенной дочери не объявлен, уголовное дело на похитительницу не открыто, она свободно приходит на судебные заседания по бесконечно откладываемому гражданскому делу. В результате дочь разлучена с отцом и находится в неизвестном месте. Все это происходит потому, что Дегтяренко, после прекращения уголовного преследования, больше не захотел сотрудничать с Ассоциацией, посчитав, что дальше он справится сам.